Ад & Рай - Страница 95

Всё в порядке. Только бы уцелеть.

Спецназ Ада уже захватил внутренний двор, гранатами подавив сопротивление. Схватка была короткой, но жестокой – на снегу темнели трупы в чёрной форме с рогатой эмблемой на рукавах. В здании шел бой за каждый кабинет. В главном цехе уцелевшие охранники, оправившись от первого шока, сумели забаррикадироваться у тельца, отстреливаясь от ангелов из пулемётов. То и дело, прорезав ночное небо, в цех пикировал мёртвый ангел с горящими крыльями для того, чтобы воскреснуть через пару минут.

Калашников вразвалочку подошел к телу напарника.

– Малинин, – сказал он, зевая. – Ты заколебал уже каждый раз умирать.

Казак повернул голову – Раэль в данный момент было не до него. Файрболлы закончились, и она вела ожесточённую перестрелку с двумя офицерами охраны – крылья девушки покраснели от крови. Обернувшись к упитанному ангелу с голубой лентой, Раэль крикнула на арамейском. Тот повторил приказ, и парочка падших, спланировав вниз, побежала к плавильным печам. Раэль специально включила в отряд этих специалистов. Малинин, держась за грудь, встал на четвереньки, затем поднялся. Расстегнув пальто, он с удивлением рассмотрел бронежилет – в середине кевларовой пластины, сплющившись, засела пуля 38-го калибра.

– Спасибо за идею, вашбродь, – поблагодарил он. – Без вас бы надеть ни в жисть не догадался. А тут, смотри-ка, – оказалась весьма полезная вещь, помогла в организации личного щастья. Хоть в ножки вам кланяйся.

– Сильвупл, братец, – усмехнулся Калашников. – Только не употребляй его каждый раз, пожалуйста, – а то Раэль что-нибудь заподозрит.

Он подобрал револьвер Хозяйки. Покинув цех, оба напарника поднялись на второй этаж – там, у перил, было пристроено нечто вроде обзорной площадки. Малинин с интересом осмотрел сверху сцену побоища. Тела усеяли пол, снег в прожекторах отсвечивал ярко-розовым, в воздухе летали обгоревшие перья. Визг, мат и стрельба утихать совсем не желали.

– Вашбродь, у меня тут такой вопрос, – произнёс казак. – А почему у нас в финале всегда слишком крутая разборка? Нельзя ли поспокойнее?

– Я полагаю, вполне можно, – согласился Калашников и пальнул в бедро охраннику, рискнувшему высунуться из-за тельца. – Однако если теоретически допускать, что мы персонажи книги, то другого выхода нет. В нашем с тобой первом приключении мы злодея весьма быстро пришили, и думается, читатели были этим недовольны. Злодеи должны убиваться мощно, масштабно, и чтоб всё вокруг разлеталось к свиньям.

– А, ну тогда другое дело, – успокоился Малинин. – Но почему мы в битве не участвуем? Ух, я бы гадов сейчас… раззудись плечо, размахнись рука.

– Домахался, братец, – некорректно съязвил Калашников. – В руку ты уже в Киркуке пулю словил. Лично я от таких приключений устал – там перестрелка, тут перестрелка, гонка в метро, в библиотеке, в Ерушалаиме, в цитадели. Карусель сплошная. Уморился. Здесь полно народу, небось, и без нас справятся. Там случайно, у убитых термоса нет? Я бы чаю выпил.

Согласившись, Малинин ушёл за чаем.

Он вскоре вернулся – с армейским термосом, сахаром, стаканами и даже блюдечком. Хозяйственно налил Калашникову горячего напитка в пластиковую ёмкость. В морозный воздух, неспешно крутясь, поднялся пар.

– Что-то жарко тут, вашбродь, – пожаловался казак.

– Так литейные печи запустили… – пояснил Алексей. – Братец, подержи блюдечко и пошли обратно, на нашу позицию вон в те холмы, откуда нас Аннушка сдёрнула. Чует моё сердце, добром тут не кончится.

Напарники бегом ринулись вниз по лестнице. Миновав коридор, они выскочили во внутренний двор. Спецназ Преисподней собирал оружие погибших, у стены с поднятыми руками дрожали от холода пленные фотомодели. Задержавшись на секунду возле командира, Калашников шепнул пару слов на ухо: лицо у того вытянулось, он завопил в мегафон солдатам:

– Ко мне, вашу мать! Все срочно ко мне!

Калашников и Малинин не стали дожидаться финала сражения.

…Вокруг статуи тельца сгрудились не больше двадцати охранников и столько же гостей The Darkness, сохранивших верность Хозяйке. Бессмертие ангелов служило преимуществом, но любая их атака отражалась шквалом огня. Терять смертникам было нечего. Пули впивались в тельца – золото, как мягкий металл, с чмоканьем поглощало свинец. Раэль, сменив рожок автомата, подозвала начальника отряда падших. Тот молодцевато щёлкнул сложенными крыльями. Они обменялись короткими фразами на арамейском.

– Всё готово? Жар достаточный?

– Да. Пора начинать?

– Подожди секунду. По закону Небес я обязана дать ей шанс.

Падшие прекратили стрельбу.

Раэль вышла на середину цеха, морщась от сильного жара.

– Сдавайся, – сказала ангел звонким голосом. – Отдай документы – и исчезни. Клянусь Голосом, хоть он и не любит клятвы… я не буду тебя преследовать.

Пуля прошила ей крыло – по перьям растеклась алая кровь.

– Да лучше я сдохну, – отчеканила хозяйка. – Зато – вместе с НИМ.

– О’кей, – равнодушно сказала Раэль. – Твоё предложение принято.

Она воспарила – это был сигнал. Ангелы открыли печи. На пол потекло расплавленное золото: то, что было предназначено к производству сотен тельцов, идолов для каждого города. Волна жидкого металла хлынула, как цунами. Охранники, не успевшие увернуться, превратились в живые костры. Половина армии Хозяйки сразу же растворилась в золоте. Карабкаясь по лесам, люди старались влезть как можно выше, на голову тельца, чтобы уберечься от шипящей смерти. За долю секунды они из друзей стали врагами – каждый думал только о себе. В рукав Хозяйки судорожно вцепилась вчерашняя соратница, Настасья, пытаясь стащить её вниз. Та нанесла удар в нос, и девушка с визгом рухнула в булькающий металл. Жижа накрыла её с головой – волосы загорелись, лицо превратилось в застывшую маску из золота. Оседлав один из рогов тельца, хозяйка вдруг почувствовала лёгкое колебание… и её сердце судорогой поразил дикий, животный страх.