Ад & Рай - Страница 71

Те беспрекословно устремились наверх: шагая цепочкой, как гуси.

– Забавные ребята? – не улыбаясь, спросил «Кудесник». – Их храмов по всему Египту почти не осталось. Этот – один из последних. Древняя религия страны фараонов пострадала от греков, а римская власть добила её окончательно. Династия Птолемеев строго-настрого запретила верить в богов с мордами крокодила и шакала – Себека и Анубиса, заменив их мускулистыми греческими идолами. Потом явились легионы римлян и на руинах храмов Зевса построили святилища в честь Юпитера. Сторонники Ра и Осириса выполняют обряды в глубоком подполье… Я увлекался ритуалами старого Египта ещё мальчишкой… знаю всё досконально, разбуди ночью – расскажу про любого из богов, нарисую любой иероглиф. Они мне поверили, приняли в свои ряды, разрешили скрыться в храме… теперь я их главный жрец. Ненадолго – скоро эти верования отомрут… а ведь как интересно всё начиналось! До чего схожи религии мира, подобно двум каплям воды… Бог египтян, Осирис, погиб от руки злого брата Сета… он умер, а затем воскрес… Надо же. Очень похоже на судьбу моего родного брата.

Алевтина не проронила ни единого слова.

– Для тебя, я вижу, это не сюрприз? Ну что ж, тем лучше. Каждый из его учеников, как я уже слышал, пишет свою версию событий, так называемое Евангелие. Я видел их письмена сквозь вещий сон. Там – ни слова о семье Кудесника. Только рождение – и сразу взрослая жизнь. А между ними – пустота… будто взяли и, щёлкнув ножницами, вырезали кусок. Он родился в хлеву в Вифлееме – прелестно. Но что случилось дальше? До того, как он въехал в Ерушалаим? А-а-а-а-а-а-а. Библия вскользь упомянет неких Иакова, Иосию, Иуду и Симеона – их назовут братьями Кудесника. А вот какое это родство – дальнее, вроде седьмой воды на киселе, или кровное? Начнутся споры. Жители царств, именующих себя правыми, а потому славными, предположат – мол, эти четверо, дети мужа Марии, Иосифа, от первого брака. В западных царствах жрецы выдвинут свою мысль: братьев произвела на свет некая Мария Клеопова, тетка Кудесника. То есть они ему не родные, а двоюродные. И лишь один-единственный человек, ученик Матфей, сделает откровенный намёк, напишет про Иосифа: «Он поступил по велению ангела: взял мать Кудесника к себе в дом, как жену – но сохранял ее девственность, ПОКА она не родила сына». Вот и весь секрет. Тебе-то ясно, что хотел сказать апостол?

Алевтина медленно повернула к нему голову.

– Я не стояла со свечкой, – прошептала она. – Но, возможно, Матфей намекает: после появления Кудесника на свет его родители стали жить обычной семейной парой. И, соответственно, у них родились дети. Те самые Иаков, Иосия, Иуда и Симеон… ты это подтвердишь?

Глаза «Кудесника» блеснули во тьме – как у кошки.

– Посмотри на меня. Ничего не замечаешь? Мы с ним от рождения оба похожи на мать – одно лицо… вот только отцы у нас разные. Но слава будет принадлежать ему одному, прочие братья растворятся в неизвестности. Любые упоминания про наше бытие вымарают со священных страниц. Родственники Кудесника никогда не топтали землю! У человека с божественным началом, пришедшего в наш мир, не может быть родных. Иначе его жрецам пришлось бы открыто признать – потомки, в чьих жилах течет святая кровь Кудесника, до сих пор живут среди людей. И ведь их немало – сотни, тысячи…

Он задыхался от гнева, его лоб покрылся испариной.

– Жрецы Кудесника объявят любые Евангелия, где описывается его детство и юношество, незаконными. Создадут ему удобную, сладкую биографию. А мы? Ну, что ты… нас ведь не существовало…

Ангел рядом с Алевтиной нарисовался быстро – черты в воздухе проступили не как обычно (проявляющейся фотографией), а резче и чётче – словно кто-то вырубил их топором из пространства.

– Ты никогда не любил его, правда? – спросил ангел.

«Кудесник» поперхнулся, сильно закашлялся.

– Кхххх… Я его ненавижу. Ему с детства дали всё самое лучшее – внимание, заботу и опёку. Как же, мы с братьями лишь крысы земные, а у него – отец с Небес. Захочет – прикоснется к мёртвой птичке, она оживёт… мы пыль в его божественной тени. А сколько раз нашей семье пришлось, подобно ворам, бежать с места на место под покровом ночи? Стражники царя Иудеи пытались нас зарезать, словно овец. Этот выскочка испортил нам жизнь своими бредовыми идеями, заморочил голову отцу и матери. Я ушёл из дома пятнадцати лет от роду, разругавшись с родителями… Никогда не любил? Это верно. Я дал бы отрезать себе руку, чтобы его не стало.

Барельефы на стенах, казалось, рассматривали Алевтину в упор. Ей даже показалось, что божество с головой шакала оскалило клыки.

– Я тебя правильно понял – ты сам захотел нас найти?

«Кудесник» угрюмо кивнул.

– Да. Я заплатил Беренис, чтобы она распространяла на базарах слухи о появлении Кудесника в Александрии. Устал бегать, решил поговорить с вами напрямую. Тот вещий сон показал мне будущее – во всей красе. Я ужаснулся. Как оказалось, это же видение пришло ночью и императору Тиберию. Да, он угнетатель моей земли, палач моего народа… Но обоюдная вражда к Кудеснику сделала нас союзниками. Я положил на алтарь ненависти всё, что имел, – кровь из своих вен. Через две, три тысячи лет, да и неважно когда, моё тело найдут в одной из гробниц в Ерушалаиме. Тогдашняя наука будет столь велика, что без труда сумеет выяснить – у меня с Кудесником одна кровь. Это разрушит веру людей в его небесное происхождение, а храмы моего брата обратятся в прах. Скажешь, такое невозможно? О, зря. Сколько великих религий уже пало, разлетевшись вдребезги, словно глиняный кувшин, и скольким суждено умереть? Ведь боги живы, только когда в них веришь…