Ад & Рай - Страница 100

100

– Гибель заблудших душ, защищавших любовницу Бабловича, была неизбежна, – охотно согласился Мазахаэль. – К тому же кто знает – не погибли ли они от пуль слуг Ада? Их смерть в кипящем золоте и вовсе представляется неким символом – чего хотели они, то им и было дано. Лично я не осуждаю тебя, сестра. Но… как ты думаешь, одобрит ли Голос расстрел сорока митрополитов в «Хайятте»? О, конечно-конечно. Они злонравны, алчны, развратны. Их образ жизни, благословение руками, что гнутся от тяжести перстней, мало кому понравятся… Я это тоже терпеть не могу. Но УБИВАТЬ?! Сестра, сожалею – твоя самодеятельность зашла слишком далеко. Перед вступлением в Рай «Братство Розы» обязано очиститься от грешных ангелов. Увы, даже у падших есть предел падения.

Ангелы-штурмовики смущённо отодвинулись от вчерашнего командира, как бы делая вид – «мы тут ни при чём». Вокруг Раэль образовалась пустота: никто не хотел иметь с ней ничего общего. Она вдруг вспомнила, как путешествовала по Индии. Иногда на дороге слышался тихий, зловещий звон. Это прокладывал тропу прокажённый, оповещая колокольчиками на шее, что путникам лучше расступиться, отойти, чтобы избежать заразной болезни. Скоро и ей повесят такой колокольчик.

Но несколько в другом виде.

– Хотя… это ведь только моё мнение, и оно довольно спорное, – заметил Мазахаэль с улыбкой Деда Мороза. – Ведь мы не тупые слуги Ада, чтобы слепо подчиняться мнению одного существа? Дорогие братья и сёстры… кто из вас за то, чтобы исключить Раэль из «Братства Розы»? Сообщите нам!

Замешательство ангелов длилось недолго. Одна из девушек (тех, что обсуждали распродажи в Раю) уверенно вскинула руку. Вслед за ней «проголосовала» вторая. Не прошло и половины минуты, как в хрустальном дирижабле вырос целый лес рук – в окружении мягко плавающих перьев.

– Кто против? – взывал Мазахаэль. – Умоляю – выскажитесь!

Молчание послужило ему ответом. Помедлив, блондин поднял руку.

– Я против, – разлился по сфере мягкий голос. – Но, увы, я в меньшинстве.

Раэль тряхнула головой, сверкая глазами. Серебряная броня душила её – хотелось сбросить парадные латы прямо на пол, услышать звон. Ох, как же она ошиблась. Ей надо было не примыкать к движению, а становиться «диким ангелом», оторвой-одиночкой. Но теперь поздно. Второе изгнание для падшего ангела предвещало лишь одно. Она знала, что сейчас последут.

И все вокруг это знали.

Сквозь толпу протискивался ангел в белой маске. Точно такую же совсем недавно носила Раэль – как официальный палач «Братства Розы».

– Прости, сестра. – Голос Мазахаэля дрожал в горести. – Нам всем очень и очень жаль. Мы вечно будем помнить тебя – ту, что вернула нас в Рай. Мы увековечим твой облик – грешной, но храброй Спасительницы в серебряной кирасе. А сколько закажем молебнов в офисах Голоса, так это и за день не перечесть. Преклони колени, бедная сестра. Да сжалится над тобой Голос…

…Ноги Раэль подкосились. Она сама не поняла, как коснулась пола, – сердце рвали обида и боль: у неё не осталось сил к сопротивлению. Ангел в маске встал сзади. Из ножен на поясе скользнула узкая полоска меча…

Экспедиция № 12. Туннель для архангела (Петроград)

…Ленин поднёс к носу яркий фантик и с наслаждением понюхал.

– Дивная вещь, батенька, – закатив глаза, сообщил он Троцкому. – Из Голландии привёз, подарок местных революционеров. Улучшает настроение. А лизнуть обёртку – гениальные образы рождает. Кругом счастье, светлые города и труженики мои портреты несут. Лизнёте?

Троцкий, хрипло кашлянув в кулак, отодвинулся.

– Владимир Ильич, у нас как-никак секретное совещание. Всего через сутки народ на штурм Зимнего побежит, а вы тут фантики лижете. Если уж на то пошло, Крупскую бы лучше лизали, а не эти бумажки…

Ленин бережливо спрятал обёртку конфеты в карман пиджака.

– Архигнусно выражаетесь, товарищ Троцкий, – пробурчал он. – Ох уж ваша извечная любовь к канцеляризму. О чём совещаться? Всё уже на мази. С «Авророй» договорились, в Зимнем лишь две тысячи народу, включая женский батальон Бочкарёвой. Не архисложно справиться, скажу я вам. АнтоновОвсеенко займет почту, телеграф и телефон, а также винные склады. Кстати, спасибо Сталину за совет. Исторически сложилось – у кого винные склады, тот и правит Россией.

Троцкий встал, в волнении прошёлся, глядя на барельефы под потолком. Ангелочки с крыльями внушали ему некоторое отвращение. Из-под двери струился тяжкий дым крепкого «самосадного» табака – Петросовет заполонили солдаты и матросы, ждавшие сигнала.

– Тогда предлагаю заготовить сообщение для прессы о бегстве Керенского. – Сам того не ощущая, Троцкий горячо жестикулировал. – Я ж его знаю – ускользнёт, как налим из рук. Пропишем унизительные обстоятельства бегства? Скажем, что премьер Временного правительства сбежал из Петрограда переодетый в детскую одежду.

Ленин отодвинул чернильницу и рассмеялся. Он смеялся очень заразительно – и даже, пожалуй, больше, чем нужно.

– Да что с вами, батенька? Будто не я, а вы из Голландии вернулись. Оно, конечно, приятно представить Керенского в штанах на лямках и в панамке с помпоном, но таких рослых детей не бывает. Лучше скажем, что он переоделся в женское платье, – и унизительно, и смешно. Хотя это для российской публики. В Голландии такое одеяние – архитипичное явление, даже модное. Прекрасная страна.

– Откуда у вас столько познаний о Голландии? – с подозрением спросил Троцкий. – Вы как из эмиграции весной вернулись, вас же узнать нельзя. Если не ошибаюсь, вы в Швейцарии скрывались?

100